Дело было в апреле. Мы с Генкой сидели в нашем доме на даче. Я рисовал голые кусты за окном, и зеленые пятна травы на черной земле, и маму в таком же зеленом свитере, а Генка делал уроки на понедельник.

Наконец, он откинул тетрадь в сторону и радостно сказал:

-Ну вот, все основное сделал, осталось только стих выучить. И все: здравствуй, свобода!

Генка притянул к себе учебник по чтению, открыл его на нужной странице и громко, с выражением прочитал:

-По полям бегут ручьи,

На дорогах лужи.

Скоро выйдут муравьи

После зимней стужи.

Пробирается медведь

Сквозь густой валежник.

Стали птицы песни петь,

И расцвел подснежник.

Прочитав последнее слово, Генка перевернул учебник обложкой вверх, откинул голову назад и, уставившись в потолок, забубнил:

-По полям бегут ручьи, на дорогах лужи. Скоро выйдут муравьи, скоро выйдут муравьи…

Он оторвался от потолка, немного приподнял учебник, заглянул в него снизу и продолжил:

-Скоро выйдут муравьи после зимней стужи.

А потом еще:

-Пробирается медведь сквозь густой подснежник. Пробирается медведь сквозь густой подснежник.

Генка повторял про медведя снова и снова, а я представлял себе маленького круглобокого медвежонка, который с трудом пробирается сквозь густые заросли высоченного колючего подснежника. Бедняжка, он же так исколется весь.

-Генка, а куда он пробирается, медведь?

Генка резко замолчал, посмотрел на меня очень удивленно, а потом насмешливо фыркнул:

-Куда? Ты лучше спроси: зачем? Пробирается он, видите ли. Чего ему, интересно, в берлоге не сидится? Так он весь подснежник перетопчет. Учить противно! - Генка зло отпихнул учебник. – Подснежники в Красную книгу занесены! Я биолог, а должен учить про то, как уничтожают редкие виды растений.

Генка два раза в неделю ходит в биологический кружок и знает все на свете.

-Ну, они же еще остались? – я вдруг понял, что больше всего на свете хочу увидеть заросли подснежника.

Генка нахмурился.

-Уж и не знаю. Если всякие там медведи так и будут подснежники топтать, то скоро их точно не останется.

В носу и глазах у меня противно защипало.

Генка посмотрел на меня и тяжело вздохнул:

-Ну, что мне с тобой делать? Да, не хнычь ты. Покажу я тебе подснежники. Собирайся, в лес пойдем.

Мы надели кофты и вышли из дома.

-Куда вы? – мама подняла голову от кустов смородины. – Далеко не уходите. Скоро ужинать будем.

Мы пообещали маме, что далеко не уйдем. Лес находится в пяти минутах ходьбы от нашего садового товарищества. Разве это далеко?

Мы дошли до леса и свернули на узкую тропинку.

Оказывается, что зима только притворялась, будто бы ушла до следующего года. На самом деле она в лесу спряталась. У нас на участке уже трава вовсю растет, и вообще такая жара, что мы все выходные без курток ходим,  а тут еще снегу полно! Я встал на небольшой сугроб и посмотрел на свои ноги: никогда еще не видел свои салатовые кеды на снегу. Они смотрелись очень красиво, гораздо лучше, чем валенки или сапоги, и я решил сказать маме, что следующей зимой буду ходить только в кедах. Генке, наверное, тоже понравился вид его голубых кроссовок на снегу, потому что он сошел с тропинки и начал перепрыгивать с сугроба на сугроб.

Мы так прыгали довольно долго: может, минут десять, а, может, даже и час. Я прыгал, а сам все посматривал по сторонам: не покажутся ли где-нибудь колючие заросли подснежника, но их нигде не было.

-Генка!  - спрашиваю. – А где подснежники-то?

Генка остановился, почесал затылок, потом поправил на носу невидимые очки и сказал:

-А где, по-твоему, могут прятаться под-снеж-ни-ки? Под снегом, разумеется. Бери палку какую-нибудь, будем снег разгребать.

Мы взяли большие палки и начали ворошить сугробы. В конце концов, мы переворошили, кажется, весь снег, который был в лесу. Подснежников так и не было. Я страшно проголодался и стал проситься домой.

Генка, наверное, тоже умаялся, потому что он сразу же откинул палку в сторону и сказал:

-Ладно, пойдем. Где наша тропинка?

Мы посмотрели по сторонам. А тропинки-то нет! Ну, конечно, мы же еще в самом начале свернули с нее, когда по сугробам прыгать начали, а теперь вокруг нас стеной стоял лес. В носу и глазах снова противно защипало.

Генка растерянно почесал в затылке, потер виски, постучал себя по носу, потопал ногой, но так и не придумал, что сказать, а это с ним случается нечасто.  В конце концов, брат тяжело вздохнул и сунул руки в карманы. И вдруг просиял так, словно кто-то сказал ему, что его день рождения переносится с января на завтра.

-Да не плачь ты! Мы спасены!

Он вынул руку из кармана и разжал кулак. На его ладони лежал маленький круглый компас, который он выпросил у мамы, когда они ходили покупать новые карандаши.

-Смотри и учись: вот что значит бывалый натуралист. Ни шагу в лес без компаса. Я и не заметил, как его в карман положил. У меня это уже на этом… как его… подсознании!

Я много раз, конечно, видел компас, но пользоваться им так и не научился, поэтому я спросил у Генки, как же работает эта штуковина со стрелкой.

Генка снова поправил на носу невидимые очки и начал:

-Принцип действия компаса очень прост. Стрелка компаса всегда указывает на север. Когда стрелка остановится, надо повернуться вместе с компасом в руке так, чтобы она совпала с буквой «С», и идти в этом направлении.

-А если тебе не надо на север? – спросил я.

Генка всплеснул руками:

-Вы послушайте его: «не надо на север»! А если тебя по каким-то причинам не устраивает север, то и броди по лесу вслепую, без компаса. Люди делали, старались, чтобы стрелка всегда на север указывала, а ему, видите ли, туда не надо! Всё человечество испокон веков идет на север, и только Васе Крыжовникову юг подавай!

Генка если заведется, то надолго, поэтому я решил быстро переменить тему:

-Генка, а где здесь буква «С»? Что-то я буквы такие не знаю.

Генка сразу перестал возмущаться:

-Эх, ты, серость, это же латинские буквы! Видишь такую закорючку, на червяка похожую? Это латинская буква «S». Туда-то мы и пойдем.  

Мы с братом совместили стрелку с буквой «S» и пошли, не разбирая дороги, точно в этом направлении. Только деревья обходили.

Чувствовалось, что мы идем на север. С каждым шагом становилось все холоднее и холоднее. Да еще и есть ужасно хотелось. Жалко, что у Генки на подсознании не написано, что вместе с компасом надо лес какую-нибудь еду брать. А тут еще с неба закапало…

-Дом бы какой-нибудь, чуть-чуть отдохнуть, а лучше переночевать, - вздохнул Генка.- Понятно, мы по компасу найдем дом, просто не знаешь же точно, когда. В городе эти дома как грибы растут, а тут в лесу ни одного не най…

Генка не закончил и остановился как вкопанный.

Перед нами был шалаш. Самый обыкновенный шалаш из серых досок. Мы с Генкой сами такой недавно строили в роще рядом с нашим садовым товариществом.

Мы залезли в шалаш, сели на подстеленный на земле мох и прижались друг к другу. Я пытался согреться, а Генка в это время строителей критиковал:

-Ты посмотри, ну, кто так строит. Это же не дом, а решето какое-то! Никакого утеплителя. Один сквозняк кругом гуляет. Сидишь как на улице. А доски где такие взяли! А эта смотри: совсем кривая. У нас тоже такая была, когда мы шалаш строили. Но мы-то для смеха, а тут в лесу, какой смех. Люди здесь жили, небось. Нет, я так ночевать не согласен! Это дело как-то утеплить надо. Сейчас мха понатыкаем, и сразу жарень будет. Вот увидишь, еще раздеваться начнешь!

Как только дождь закончился, мы начали собирать мох для утепления. Я искал рядом с шалашом, а Генка захотел отойти подальше. Я уже насобирал целую горсть мха, и решил напоследок посмотреть под высоченной сосной.

Никакого мха там не было, одни иголки. Я уже хотел идти обратно к шалашу, как увидел… сапог. Большущий черный резиновый сапог. На левую ногу. У моего папы  есть такие же. Но у моего папы такие в коридоре стоят, и правый, и левый, а этот тут, в самой чаще лежит. Я обошел сосну еще раз: второго сапога нигде не было. Я сел на пенек и задумался: интересно, как можно в лесу сапог потерять, тем более один? Ладно бы еще два. Это еще как-то объяснимо.

Например, пошел человек в лес за грибами. Жарко ему стало, снял сапоги, а обратно надеть забыл. Или: заснул грибник под деревом, сняв, конечно, сапоги, потому что в обуви спать нельзя, а на него медведь или тигр во сне напал. Человек подскочил и бежать, а сапоги так и остались. Но это, если два сапога валяются, а тут один. Как можно один сапог потерять?

И тут я вспомнил, как карабкался на нашу яблоню, и у меня с ноги соскочил кроссовок. А что если и этот человек так: заблудился, как мы с Генкой, вскарабкался на сосну, чтобы посмотреть, где дом, да и потерял сапог. Только, почему он его потом не подобрал, когда слезал? Или он не слезал? Залезть – залез, а слезть не смог, как кошка. А что если он там так и сидит?

Я посмотрел на сапог: он был совсем старый и ужасно грязный, как будто год здесь уже пролежал.

А что, если человек на сосне уже год сидит? Так это уже не человек, а скелет, наверное. Сидит на самой высокой ветке и стучит костями на ветру.

Тут как назло подул ветер. Я прислушался: и правда, сверху вроде стучит что-то. Я хотел убежать, но меня как будто бы приклеили в пеньку.

Больше всего мне сейчас хотелось, чтобы тут очутилась мама, ну, или Генка хотя бы. Он все знает, и, наверное, знает, как со скелетами общаться.

А ветер все дул, и мне все слышалось, как стучат кости.

Я бы, наверное, с ума так сошел, но тут ко мне подбежал Генка. Он весь прямо сиял от счастья:

-Все сидишь, отдыхаешь, а я дорогу домой нашел! Вставай скорей, тут немножко пройти и дорога прямо к нашей даче. Это же наша роща, и как мы ее не узнали! И шалаш наш. И смотри, какой хороший шалаш, неделя прошла, а он стоит, и хоть бы что ему! И дождь в нем переждать можно, да и не дует совсем. Красота!

Я как про дом услышал, так сразу же и отлепился от пенька, и мы с братом пошли домой.

Всю дорогу Генка расхваливал компас, а я шел и думал о том, что мы так и не увидели подснежники. Генка как будто прочитал мои мысли. Около калитки он остановился и серьезно посмотрел на меня:

-Ты не переживай, что мы подснежники не нашли. Зато мы теперь знаем, что у нас в лесу медведи водятся. Это они подснежники и вытоптали, больше некому. Я это в лесу еще понял, только тебя пугать не хотел. Это нам еще повезло, что мы из этого медвежьего угла целыми вышли.

А я подумал, что в нашем лесу не только медведи, но еще и скелеты водятся, но Генке говорить не стал. Тоже не хотел его пугать.