Последний фокус стал гвоздём моего представления. После него все уже считали меня настоящим волшебником. Ну, почти все, кроме соседской Маринки. Она к нашим соседям Трофимовым на майские в гости приехала. Вредная такая. Всё время пыталась меня разоблачить. Сначала усердно искала под столом исчезнувший стакан, когда я держал его на коленях и показывал всем пустой смятый лист бумаги. Потом слишком долго тянула нитку, снимая с моего пиджака, пока до конца не смотала спрятанную во внутреннем кармане катушку. Мне даже захотелось стукнуть её. Но так как с девчонками я не дерусь, пришлось просто шикнуть на неё и показать кулак. А она каждый раз после очередного фокуса недовольно фыркала и возвращалась на своё место. И даже когда я в волшебную коробочку положил шоколадную конфету, а достал оттуда бумажный цветок, она не аплодировала со всеми. А только всё фыркала и фыркала.

Конечно, коробочка у меня была непростая. У неё двойное дно приделано. Но об этом знал только я и мой старший брат, который мне её смастерил. И Маринка об этом ни капельки не догадывалась. Не мог же я сразу раскрыть все свои профессиональные секреты! Какой же я буду после этого фокусник? Вот поэтому Маринка и злилась. Знала, что чудо ненастоящее, а доказать не могла.

– Не взаправду всё это! Ненастоящее чудо твоё! – Маринка подошла ко мне после представления. 

– Ну и что?  – вступился за меня Юрка. – Зато фокусы всем понравились. А настоящие чудеса только в сказках бывают.

– А вот и нет! – деловито сказала Маринка. –  У дедушки Саши тоже волшебная коробочка есть. И она в десять раз больше вашей. И он мне сказал, что в ней чудо живёт. Настоящее!

– Ага! А ещё она все желания исполняет, – хихикнул Юрка.

– Нет. Про желания он ничего не говорил, – растерялась соседка. – Только про чудо. Не верите? Приходите утром.

– А почему утром? По вечерам она чудеса не делает? – не выдержал я и тоже хихикнул.

– Сегодня срок ещё не пришёл, – не поддалась на провокацию Маринка. – Дедушка сказал, завтра чудо начнётся.

Мы с Юркой пожали плечами и разошлись по домам. 

            Утром меня разбудил заливистый лай Малыша. Протирая заспанные глаза и гадая, чего он в такую рань надрывается, я нехотя натянул футболку и подошёл к окну. Вдоль нашего забора, задрав голову кверху, туда-сюда ходила Маринка. Наконец-то увидев меня, она замахала руками, чтобы я распахнул окно.

– Артём, спускайся быстрее, если чудо увидеть хочешь, – прокричала она. – Давай за мной!

– Я мигом! – мой сон, как рукой сняло. – Только за Юркой надо сбегать, он тоже хотел.

– Уже! Догоняй!

От Юркиного двора мы бежали наперегонки с рассветом. Лишь бы успеть!

– Вам чего? – удивился дедушка Саша, когда мы взъерошенные ввалились к нему на веранду.

– Чудо пришли смотреть, – ответила ему запыхавшаяся внучка. – Успели?

– Хе-хе! Как раз вовремя, – хитро улыбнулся он. – Идите поближе.

Дедушка Саша наклонился над белой коробкой из пенопласта. Она была похожа на рыболовный чемодан, как у моего папы. Только с боку у неё висели разные проводки, а с торца на индикаторе светились циферки «21» и «37,6».

– Смелее! – позвал нас Маринкин дедушка. – Познакомьтесь, это наша «наседка»! 

Мы с Юркой склонились над прозрачной крышкой самого настоящего инкубатора.

В коробке лежало двадцать яиц. Почти у всех в скорлупе была маленькая дырочка, а ещё насечки и трещины. И они пищали! Я вздрогнул от неожиданности, когда одно из яиц шевельнулось. Мы с Юркой переглянулись, а Маринка захихикала.

– Видал? – прошептала она, толкая меня в бок, когда на одном из яиц через дырочку высунулся мизерный кончик клюва цыплёнка.

– Вот так, ребятки, рождается чудо, – тихонько сказал дедушка Саша.

Затаив дыхание, мы наблюдали, как появляется на свет маленький цыплёнок. Такое я видел впервые. И это действительно было для меня настоящим чудом! Птенец, постепенно расклёвывая скорлупу, царапал её когтями изнутри, от чего яйцо покачивалось из стороны в сторону. И когда трещинка на скорлупе увеличилась, разделяя её на две половинки, в прорехе показалось мокрое крылышко. Ещё толчок, и цыплёнок выбрался, наконец, из своей крепости, оттолкнув лапками надоевшую скорлупу. Он тяжело дышал и почти не шевелился. Устал. И моё сердце колотилось так же громко и бешено, как и у вылупившегося птенца. И вот он уже перевернулся, пытаясь опереться на лапы, но пока ещё безуспешно. Слишком слаб.

Дедушка Саша открыл крышку:

– Ну, дружок, пора тебе в ясли.

Он достал мокрого цыплёнка и пересадил на сухую тряпочку в другой коробок, в котором ярко горела лампа.

– Обсыхай, а то у нас чудо страшненькое какое-то получилось, мокрое, пучеглазое, – усмехнулся дедушка.

– Деда, да ты что? Он же только что на свет появился. Это когда в первый раз, первый вздох, первый взгляд, И всё равно страшненький ты или супер красивый! – у Маринки горели глаза. –  Это же настоящее чудо!

И мы с Юркой полностью с ней согласились.

            А вечером в яслях дедушки Саши было уже двадцать пушистых озорников. Они окрепли, обсохли и вполне шустро передвигались. Юрке с Маринкой они казались все одинаково жёлтыми, абсолютно похожими друг на друга. Ну а я сразу же узнавал среди других наше настоящее чудо. Он громче всех пищал и, кажется, мне подмигивал.