– Нет, всё же я люблю зиму! – мечтательно произнёс Ник. – Пробежаться по снежку, поваляться в сугробе!
– Бр-р- р, – поёжилась Сима. – Холодно зимой…
– Ф-р-р, – отреагировал и Сёма. – Пустяковые занятия!
– Снег так бодрит! Так и хочется попрыгать и поскакать! Свежо, бело! Зарыться в снег! Это чудо!
– А потом? Снег потом превращается в воду! Что может быть хуже холодной воды! – Сима потянулась и повела плечами, как будто их уже кто-то намочил.
– Снег падает с неба… Это же так поэтично… – не унимался Ник.
Сёма возмутился:
– Поэтично! Зато ничего не видно в трёх шагах. Совершенно невозможно перемещаться! И налипает этот снег именно туда, куда не надо. Я, например, в снегопад и носа на улицу не показываю!
– Да ты и в тёплую погоду дома сидишь, пока тебя насильно не выпихнут! – усмехнулась Сима.
Сёма не удостоил её ответом. Только укоризненно вздохнул, и отвернулся от окна.
Сима и Ник продолжали смотреть за окошко.
Был поздний вечер. Падал тихий снег.
Светились окошки соседних домов. В них видны были наряженные ёлки, поблескивали новогодние гирлянды. Свет редких фонарей придавал пейзажу что-то нереальное, сказочное.
Ник снова первым нарушил молчание:
– Я и праздник люблю, Новый год.
– Что, любишь, когда лампочки цветные горят? Или когда петарды гремят? – Сёма снова повернулся к окну.
Он не мог упустить момента, чтобы поддеть приятеля.
– Это примитивно! Примитивно и противно!
– Петарды я не люблю, это да, – беззлобно отозвался Ник. – А лампочки… почему бы и нет… И вообще… Я, например, люблю, когда варят холодец. На праздник столько вкусной еды! А какая колбаса!
– Конечно, ты только о желудке своём и можешь думать! – кипятился Сёма. – А я – против! Против! Наготовят кучу всего, а потом так и норовят тебе сунуть! Даже то, что ты в принципе не переносишь! Безобразие, а не праздник! Зачем эти ёлки наряжать, когда другие деревья гораздо красивее и практичнее! Особенно летом! Пальмы, например! Сима, скажи ему!
Сима повернулась в сторону говорящего и остановила на нём взгляд своих блестящих глаз.
– А? Насчёт еды? Я, собственно, на диете… Но я, конечно, не прочь… рыбки кусочек… заливной… А ёлки… что ёлки, что пальмы… в хороводе я не скачу, и кокосов не ем…
Снова наступила тишина.
За окошком падал тихий снег.
Нет, конечно, кое-какие звуки в комнате слышались.
Далёкие крики «Ура!», смех, песни.
– Пора спать, – сказала Сима. – Что-то я уже дремлю.
– Попробуй тут усни, когда так светло за окошком! – проворчал Сёма.
– Да, грустно оставаться одним в Новый год, – вздохнул Ник, с трудом отрываясь от окна.
Новогодняя Ночь приближалась к концу. Звуки праздника стали чуть тише.
Но было ещё слишком рано для того, чтоб хозяева вернулись из гостей.
В клетке ворочался попугай Сёма, сетуя на то, что, что некому накрыть клетку на ночь. Сёме снились пальмы и жаркое южное солнце.
На кресле, изящно откинув хвост, спала пушистая кошка Сима, видя во сне множество пакетиков с диетическим «Вискасом»…
На подстилке у двери посапывал спаниель Ник. Его сны носили отрывочный характер. Сначала он гонял по снегу, то отбегая, то снова приближаясь к доброму хозяину. Потом он смаковал ещё теплую сахарную косточку, вынутую из крепкого бульона, приготовленного на холодец. Правда, изредка вздрагивал, поджимая хвост, от внезапного хлопка петарды…
Комментарии (0)