(6-10 лет).

Мой лучший друг Генка с трудом дождался, когда я на летние каникулы в деревню приеду. Он такое обнаружил, что от нетерпения весь извелся: так хотелось со мной поделиться.

В тот же день Генка прибежал ко мне. Наши дома разделяет ручей с мостиком. Но для Генки нет ничего увлекательнее, чем полазить по кустам и тайным дорогам. И он пробирался ко мне через заросли камыша, переходя по старому бревну, перекинутому через речку. На солнце его волосы выгорели и казались шапкой одуванчиков. А веснушки на лице были ярко-рыжими и большими, словом не лицо, а апельсин какой-то. Вот примчался он такой апельсиновый одуванчик и затараторил, даже поздороваться забыл:

- Я уж думал, никогда тебя не увижу. Побежали скорей на речку, мы там засаду устроим.

- Какую засаду? – не понял я.

- Секрет! – говорит Генка. – Я только тебе покажу, как другу.

- Что покажешь?

- Секрет с хвостом! Сейчас сам все узнаешь, - а потом добавил, - угли в печке есть?

- Зачем? – еще больше удивился я.

- Для маскировки! – таинственно произнес Генка.

Мы очень быстро добежали до речки. Она протекает совсем рядом с моим домом.  Только это мы ее так называем – речка. А на самом деле это небольшой ручей. У ручья душно и тепло. Вокруг летают ярко-синие стрекозы, а в траве стрекочут кузнечики, пахнет чем-то сладким и приятным.

-Давай сюда уголь, - говорит Генка, - сейчас маскировку будем делать.

- Маскировку? – я очень удивился. И снова хотел спросить зачем, но передумал. Так даже интереснее.

Генка взял уголек и измазал им свое лицо. Теперь он был похож на белобрысого аборигена. Я чуть не лопнул от смеха.

- Чего хохочешь? Давай также маскируйся.

И я с удовольствием измазал свои щеки, нос и лоб.

- Теперь нужно веток нарвать. Вон у той ивы, - скомандовал Генка.

Мы нарвали веток и  засунули их себе под футболку так, чтобы они торчали наружу и прикрывали наше лицо.

- Готово, - почему-то опять зашептал Генка. – Теперь тихо идем вперед. Предупреждаю, если заметишь что-то большое и страшное – не кричи, а то вспугнешь.

Мне почему-то сразу стало страшно и захотелось закричать. Но я сдержался. А то Генка подумает, будто я трус. Он направился вперед, а я, осторожно ступая, пошел за ним. Вдруг я услышал плеск воды, а потом что-то огромное, здоровое и черное. Вот, где я чуть не закричал. Хорошо, что Генка меня заранее предупредил.

- Это бобер! – прошептал я.

Про бобров я уже немного знал. Например, я читал, что они травоядные, а значит – не кусаются. Едят себе листики, веточки, кору. И еще, что бобры очень осторожные и сами много чего боятся.  Но вживую я их никогда не видел. Они оказались такими большими и немного страшными. Их хвост был похож на лопату, которой убирают снег. Ну, может это я слегка преувеличил. Но уж на весло-то точно. Да еще и все в чешуйках. То есть не весло, конечно, а хвост весь покрыт чешуйками. Шерсть у них длинная и, кажется, что она колется.  А ушки у них совсем крохотные. Как такими ушами вообще можно что-нибудь услышать? Но я читал, что у них очень хороший слух. И еще у них смешные зубы, как у кроликов, только длиннее. Словом, бобры не из тех зверушек, которых хочется прижать к себе и потискать. И вот этими огромными зубами они грызли деревья.  А концы стволов от этого становились такими острыми, словно заточенные карандаши.  Бобры сваливали бревна в воду, а между ними просовывали ветки.

Мы с Генкой с замиранием сердца следили за ними и боялись пошевелиться. Нам было так интересно, что мы решили подойти поближе. Но тут, в самый неподходящий момент Генку цапнул слепень прямо за ногу. Генка взвизгнул. Я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Вдруг один бобер резко нырнул под воду. Но перед этим шлепнул хвостом по воде. Да так громко, словно из ружья выстрелил. И вмиг все бобры спрятались под воду.

- Эх ты, - с досадой сказал я, - «не кричи, не кричи» предупреждал он меня. А сам взял и все испортил своими визгами.

- Так больно же! – с негодованием оправдывался Генка. – Этот слепень, знаешь, как меня укусил?

- Да что я, не знаю, как слепни кусаются? Мог бы и потерпеть.

- Ну, может бобры скоро появятся?

- Не появятся, - уверенно сказал я и стал вытаскивать ветки из-под футболки. - Это они опасность почувствовали. Теперь долго отсиживаться будут.

Но мы все равно еще немного постояли и подождали, на всякий случай.

- Давай завтра придем, только будем еще осторожнее,  - предложил Генка.

И мы отправились домой. Я весь вечер думал о бобрах. И, кажется, даже ночью, пока не заснул.  А утром с нетерпением ждал Генку, чтобы снова пойти смотреть на бобров.

- Ты никому про наш секрет не рассказывал? – сразу же спросил меня Генка, когда прибежал к моему дому.

- Нет, - сказал я, - только бабушка отругала за измазанное лицо углем. Пришлось сказать, что мы маскировку делали.

- И про бобров сказал?

- Про бобров не говорил.

- Ну, смотри, ты мне честное слово дал!

- Да помню я, - и мне стало как-то не по себе. Ведь, если бабушка спросит, неужели мне придется ее обмануть? Но Генка не дал мне об этом подумать.

- Побежали?

- Побежали,- и я выскочил за калитку двора.

У речки мы снова измазались углем и нарвали веток. У бобров дело продвигалось вперед. Плотина росла: бобры умело таскали ветки, заточенные колья деревьев и даже камни. Они работали усердно и почти не отдыхали. Но больше всего мне нравилось смотреть, как они срывают ивовые ветки. Бобры брали эти ветки в зубы, придерживая лапками, и пятились спиной к ручью.  А потом засовывали эти ветки в воду и уминали их в дно. Это я потом узнал, когда достал энциклопедию про животных, что бобры так запасают себе еду на зиму: сначала объедают листья и стебли, а зимой смогут питаться корой от этих веток. У берега бобры становились очень медлительными и неуклюжими. У меня все время возникало желание им помочь. Я к ним уже привык и совсем не боялся. Мы хотели дать им имена. Но бобров было так много и все одинаковые. Пришлось нам отказаться от этой идеи. И они остались просто бобрами.  Правда, среди них был один особенный бобер. Он казался больше, и вокруг левого глаза у него красовалось светло-серое пятно. И мы назвали его Пиратом.

Каждый день мы с Генкой ходили на них смотреть. Мы заметили, что плотина начала задерживать воду. И после нее ручей уже не такой широкий, а течение намного медленнее. Рядом с плотиной бобры строили себе дом. Он называется хатка. Она похожа на приплюснутую пирамидку, из которой торчат в разные стороны стволы и ветки. Бобры смешно затыкали ее травой и глиной. Я раньше думал, что муравьи самые трудолюбивые. Но бобры тоже не из ленивых. Хотя они иногда и отвлекались: то в воде играют друг с другом, то на солнышке греются. А что, отдыхать тоже иногда полезно!

Между тем, я с Генкой подбирался к ним  все ближе и ближе.  А однажды, мы не стали маскироваться и сели у берега, совсем рядом с плотиной. Бобры не обращали на нас никакого внимания.

- Смотри-ка, они к нам привыкли, - сказал Генка.

- Точно, и не боятся совсем, - подтвердил я.

- Если бы они были пугливые, то, наверно, не стали бы строить себе домик в деревне, а ушли куда-нибудь в лес.

- Это потому, что они людям доверяют, - продолжал рассуждать Генка. - Мы же им ничего плохого не делаем. Почему бы им рядом с нами не жить? А в деревне все-таки интереснее, чем в лесу.

- А если их кто-нибудь захочет поймать? – я вдруг испугался за бобров.

- Тогда возьмем их под свою защиту. Давай поклянемся, что будем их охранять.

- Давай. Я клянусь. А ты?

- И я клянусь! – сказал Генка. – Только нужно какую-нибудь особенную клятву придумать, чтобы только мы с тобой знали.

- Бульбарабуль, - предложил я.

- Не-е, это абракадабра какая-то.

И мы усердно принялись думать. Тут Генка вскочил:

- Придумал! Харбоб!

- Это что такое?

- Ну, «хар», это как боевой клич. А «боб» от слова бобер. Смотри как звучит, - и Генка снова произнес «Харбоб» и поднял вверх руку. – Красиво и воинственно!

- Харбоб! – торжественно произнес я.

Отныне, мы не просто приходили к речке, чтобы посмотреть на бобров. Мы их охраняли. Генкина пушистая голова теперь вертелась в разные стороны. Он зорко смотрел, не идет ли кто-нибудь чужой. А я изо всех сил сидел и слушал, не хрустнет ли под чьим-то шагом ветка.

Как-то утром я как обычно рано проснулся и поджидал Генку. Мне уже не приходилось запасаться углем. Бобры стали нашими друзьями. Зато я брал несколько морковок. Оказывается, бобрам она очень нравится. Однажды Генка протянул морковку прямо на ладони. И один из бобров забавно забрал ее двумя лапками и тут же съел.

- Ух ты! – в восторге закричал Генка.

Но бобер испугался и сразу нырнул в воду. Теперь мы кормили их тихо и осторожно. А в душе ликовали: «Мы приручили бобров»!

И вот как-то утром, я пинал мячик. Вдруг, я услышал взрыв: «Бабах». Он словно оглушил меня. Взрыв раздался со стороны ручья, там, где плотина.

- Бобры! - закричал я и помчался к речке.

Я бежал как угорелый. Что с бобрами? Что это был за взрыв? Что теперь будет? Вопросы в моей голове проносились один за другим. У мостика меня нагнал Генка.

- Ты тоже слышал взрыв? – задыхаясь, спросил он.

- Тоже, - выдохнул я и устремился к плотине.

Генка бросился вслед за мной. У плотины мы увидели дядю Семена. Он стоял в густом дыму. А от плотины остались одни щепки.

- Что вы сделали с бобрами? – закричал я.

- Зачем вы взорвали их дом? – чуть не плакал Генка.

- Да не кричите вы, - замахал на нас руками дядя Семен. – Спугнул я их. Уплыли они, уплыли! Настроили тут плотину, всю воду мне перекрыли. А у меня там вниз по ручью утки. Им теперь плавать негде. Лучше помогите плотину разобрать.

И он принялся разгребать щепки большой совковой лопатой.

- В какую сторону они поплыли? – слезы во всю текли по Генкиным щекам.

- Вон туда, - кивнул рукой дядя Семен.

Мы, не сговариваясь, побежали в ту сторону. Ветки хлестали нас по лицу, крапива обжигала ноги. Мы то и дело проваливались в какие-то канавы. Так далеко от дома мы еще никогда не убегали. Но бобров так и не нашли. Наверное, они уплыли далеко-далеко. Туда, где нет людей. Туда, где они построят себе новый дом и будут жить спокойно, вдали от человека. От всех людей, которые больше не причинят им зла.

Домой мы вернулись грязные и окрапивленные.

- Послушай, - сказал Генка, - а вдруг дядя Семен нас обманул? Вдруг все бобры погибли?

Мне совсем не хотелось так думать. Только от одной мысли об этом становилось жутко и начинало сводить живот. Следующие дни мы с Генкой также проводили в гонках на велике, играли в мячик и придумывали еще много всего интересного. Но к ручью больше не ходили. И о бобрах никто из нас не заговаривал. Но каждый глубоко переживал потерю наших питомцев, которых мы так и не смогли защитить.

Наступила середина августа. Самая пора для грибов. И как-то раз дедушка решил взять меня с собой.

- Пойдем на горелое место. Там боровиков видимо-нивидимо.

Дедушка когда-то рассказывал про это место. И я знал, что идти туда очень далеко. Дедушка взял с собой бутерброды, несколько помидор с огурцами и печенье. А это уже целый поход получается!

Правда, дорога мне казалась долгой и утомительной. Мы проходили через поля, где паслись коровы. Они протяжно мычали нам вслед.  Потом пробирались через густой лес, заросший одними елками, и наконец, вышли к дороге. Перешли мостик и направились вдоль реки к горелому месту. И тут мы увидели плотину.

- Смотри-ка, - сказал дедушка, - здесь бобры живут. Давай притаимся и понаблюдаем за ними.

«Как же там наши бобры?», с грустью подумал я.

Мы спрятались за дерево. Бобры плавали в реке, ныряли, таскали ветки, заточенные, как карандаши бревна и укладывали их на плотину.  А маленькие бобрята играли друг с другом в воде. Вдруг один бобер вынырнул и, мне показалось, что он посмотрел прямо на нас. Вокруг его левого глаза я увидел светло-серое пятно. Пират, это же Пират! Это наши бобры! Они живы! Они спаслись! Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, так я обрадовался.

На обратном пути мы несли полные корзины маленьких, хорошеньких боровиков. Я все время подгонял дедушку идти быстрее. Мне не терпелось обо всем рассказать Генке.

После обеда мы с Генкой сидели на мостике у ручья и болтали ногами в воде.

- Хорошо, что с бобрами ничего не случилось, правда? – сказал я.

- Еще бы!

Я немного гордился тем, что это я их увидел и узнал, что они построили себе новый дом. А потом спросил с надеждой в голосе:

- Но мы и дальше будем защитниками животных?

- Харбоб! – выкрикнул Генка и поднял вверх руку.

- Харбоб! – торжественно произнес я.